Режиссёр: Алексей Балабанов
Год: 2012
Страна: Россия
Рискуя произвести на невнимательных читателей впечатление ещё одного воспевателя мёртвых героев, начать этот обзор я решил с осмысления позиции режиссёра в довольно тонком культурном пласте российского кинематографа. Если ранние фильмы Алексея Балабанова (например, «Счастливые дни») в силу экспериментальности и креативного поиска в не самых благополучных для этого условиях известны не всем, то потом он выстрелил так выстрелил. «Брат» не только прогремел во всеуслышание (что по сути отдельная длинная история), но и открыл целую серию фильмов, которые разными путями находили ключи к умам самой широкой аудитории. Кто-то просто восхищался решительными, сильными героями, внимание иных привлекалось грамотно подкинутой провокацией, более пафосной публике оставалось место для поиска глубинных смысловых слоёв в пронзительно реалистичной драме, и даже европейская фестивальная тусовка не оставалась в стороне. «Война», «Жмурки», «Мне не больно», «Морфий» – вот только некоторые, самые яркие и запоминающиеся названия. И хотя были другие разовые, локальные прорывы у других российских режиссёров, никто не был так стабильно успешен, вовлечён как подлинный автор и оттого стилистически узнаваем.
И вот теперь именно с осознанием этого факта подходим к его последней работе – «Я тоже хочу», которая в очередной раз не оставила автора сих строк равнодушным. Этот фильм вполне можно назвать русским православным переосмыслением «Сталкера» с поправкой на стремление к местами болезненному реализму. История, смещаясь от фантастики в сторону мистицизма, остаётся во многом похожей: несколько людей, «наевшихся» каждый по-своему мыканием по жизни, отправляются в некую чудесную и смертельно опасную область «где-то между Питером и Угличем» в поисках счастья. Впрочем про мистицизм я слегка преувеличил: упомянутое православие здесь не то догматично-толстощёкое, что вещает с высоких постов, постоянно против чего-то протестует и давит прихожан дорогими автомобилями, а простодушное, народное. В пересказе, если угодно, тех людей, которые и Библию-то не читали, но верят «во что-то такое». Поэтому нет здесь ни осуждения, ни строгого ритуала, как в «Изгоняющем дьявола», зато вволю первобытного страха, языческих отголосков сознания и просто пугалок из популярного фольклора. Даже непонятная и неосязаемая высшая сила не изливает свой каноничный гнев на головы недостойных. Вот и думай, то ли бог, то ли дьявол, то ли космос, то ли дым в зеркалах… Просто молча игнорирует, оставляя коротать минуты во внутренних терзаниях, что же не так.
А что не так, действительно вопрос крайне занимательный. Я далёк от мормонского деления людей на совершенно хороших и абсолютно плохих. Тем более, что компания персонажей подобралась неоднородная, пожалуй, с одним лишь общим фактором — всем им по большому счёту нечего терять. Сказочный феномен из провинциальной глубинки работает по тому же принципу, что и осязаемый будничный мир: одним было дадено, другим — нет, кого-то берут в счастливое далёко, а кто-то остаётся умирать на бренной земле.
Этим отличия от «Сталкера» не исчерпываются. У Стругацких несмотря на их отклонения от петляющей линии прослеживается советское стремление разобрать всё до винтика, изучить, взвесить, полезное прогрессорским идеям культивировать, вредное отсечь. У Балабанова же просто хаос бытия глазами замордованного жизнью человека, у которого нет времени и сил докопаться до тайн природы, который довольствуется грохочущими в небе колесницами богов и лешими за околицей села. Эти люди в отличие от вдохновенного сталкера Тарковского не ведут пространных бесед на тему силы и слабости, статики и подвижности, только скорбно занюхивают время от времени горючую спиртосодержащую микстуру от чересчур сгущающейся реальности. И восхищаться, вроде бы, нечем, а всё ж цепляет. Пронзительной драмой и дико знакомой безысходностью, наверное.
К сожалению, логика присутствует не всегда, часть действий и их последствий вызывает сомнения. Но слишком уж здорово построен визуальный ряд, наполненный эстетикой ледяного ада из западной мифологии, в котором поколениями живёт былинный русский народ. Разрушение, тьма и смерть с течением фильма обволакивают всё сильнее не только героев, но, кажется, проникают и в сознание зрителя. Из-за этого просто некогда выискивать ляпы и технические неточности. Вон, уже второй раз попался покосившийся телеграфный столб, похожий на крест. Не отсылка ли к «Spirits of the Air, Gremlins of the Clouds»? Вроде бы, нет. Почему, спасающаяся от холода девушка в отчаянии бежит не в один из домов, а в разрушенную, продуваемую насквозь церковь без купола, где свет христианской вечной жизни в росписи на стенах попран неумолимо распадающейся кирпичной кладкой? При такой насыщенности просто потрясает факт, что никакие специальные декорации для съемок не возводились: оказалось вполне достаточно просто повернуть объектив камеры в сторону от кипучей цивилизации. Хотя картины завораживают даже в городе: майский Петербург с его облупившейся краской на стенах, клаустрофобными дворами и столетними флигелями, по внешнему виду которых ни за что не определишь внутреннее содержание. А на фоне мастерски выверенных сцен почти безостановочно звучат шаманские нашёптывания психоделических рифм в исполнении Леонида Фёдорова. Суммарный эффект настолько хорош, что даже когда искатели счастья полминуты молча идут по грязному подъезду, это не скучно.
Подход к игре тот же, что и с выбором объектов — использовать максимум натурального. Актёрам что-то изображать почти не пришлось. Не знаю, кастинг такой удачный провели или (что более вероятно, так как персоналии знакомые по прошлым фильмам режиссёра) сценарий адаптировался под тех, кто был в распоряжении, но почти все кадре представляют самих себя. Роль решительного головореза играет десантник, побывавший в Афганистане и Чечне, Алексей Мосин, необычного мальчика с непонятными способностями — неслучайно попавший сюда сын автора, Пётр Балабанов, немногословного старика в тельняшке — простоватого вида пожилой человек по имени Виктор Горбунов, данных о котором интернет не содержит. Олег Гаркуша и Алексей Балабанов и вовсе представляют самих себя: бывалого русского рокера, нигде не расстающегося с гитарой, и известного кинорежиссёра соответственно — оттого и органичность.
Пожалуй, «Я тоже хочу» не стал лучшим фильмом Алексея Балабанова — слишком высокий стандарт он сам себе установил. Но это кино безусловно важно и для восприятия его авторского пути в целом, и для иллюстрации того, что есть сегодняшняя Россия – «полголовы нет, полголовы яд». И в то же время демонстрируется преемственность поколений и неизбежная связь времён в искусстве. Всегда человек хочет счастья, но без обиженных не обходится даже в сказке.
Оценка: 7,5